>>569109
https://m-kalashnikov.livejournal.com/4594883.html
О докладе Святослава Голикова
26 апреля 1943 года замначштаба 18-й армии вермахта, генерал-лейтенант Зинхубер, обрисовав проблемы обороны от наших наступлений, написал: «Это нередко ведет к тому, что некоторые соединения сгорают до шлака. Они теряют иногда весь свой основной состав и даже после получения пополнения не могут быть полностью сформированы. Даже лучшие дивизии могут потерять таким образом свои боевые качества».
Немец знал, о чем пишет. Если подразделения «сгорают до шлака» , то некому учить тех новичков, что пришли в роту, батальон или бригаду Ибо опытные выбиты, истреблены. Части и подразделения теряют боеспособность. Запомнили?
Второе: самым страшным в Великую Отечественную была разведка боем. Ее применяли лишь тогда, когда не удавалось иными способами установить расположение огневых точек и артиллерии гитлеровцев. Тогда на их оборону бросали штрафников, почти на верную смерть. Пока они шли на пулеметы и пушечный огонь вермахта, штабники быстро наносили на карту выявленные огневые позиции врага. Уцелевших в этих атаках амнистировали. Правда, в наши дни легкомысленные репортеры и «аналитеги» любят радостно заливаться сообщениями вроде: «Наши провели разведку боем…»
В нынешней СВО не только пехота ВСУ кидается в мясные штурмы, но и стрелковые части ВС РФ. Тактическое искусство свелось к тому, что всю пехоту норовят кидать в вечные разведки боем. И да, при этом части стачиваются – почти по Зинхуберу.
«Когда полки стачиваются до трёх-четырёх сотен человек и продолжают выполнять боевые задачи – это уровень потерь более 50%. И бойцы сидят ошалелые, потому что они понимают, что происходит [очень плохое]. Пополнение приходит и попадает вот в это вот всё, ничему не успевает научиться…»
«Либо подразделения стачиваются до неприлично низких значений. На том же изюмском фронте – это ещё 2022 год – потери подразделений были вплоть до 90%. И это продолжается третий год. И вот когда остаются какие-то огрызки, часть могут вывести на полигон. Что происходит в этом случае? Пригоняют маршевое пополнение – а ядра подразделения нет. Есть огрызки, контуженные, ошалевшие и с пониманием, что там [очень плохое]. Опыт, который они могли бы передать, если бы сохранилось ядро подразделения, - он в земле и по госпиталям. Пополнение прибывает, и ему никто ничего не может объяснить.
Создаётся впечатление, что высшее военное руководство вообще не озабочено качеством подготовки пехоты. Создаётся впечатление, что пехота – что линейная, что штурмовая – функционирует просто в роли мяса, чтобы провоцировать противника на исчерпание запаса БК. Эта концепция «нанесения тысячи порезов» подразумевает, что на всех участках, где у нас части сохраняют какую-то боеспособность, ведутся активные штурмовые действия. И пехота используется как мясной вал для создания регулярного давления на противника. Не сочтите за цинизм, но в какой-то степени концепция работает, потому что противник действительно иногда пропускает удар, выявляются какие-то огневые средства противника. Игра не идёт в одну калитку. И когда линия обороны противника становится очень тоненькой, проседает запас БК, не поднялась вовремя «птичка» – у нас происходит могучий прорыв на очередные 200 метров. Но это спорные достижения для армии державы, которая претендует всё-таки на возвращение статуса мировой. И этот подход представляется откровенно ущербным и не соответствующим затраченным человеческим ресурсам. Если говорить совсем цинично, на убитых и раненых уходят очень немалые средства. Я, откровенно говоря, не понимаю, как это может окупаться в таком виде, тем более что там и техника теряется. Но вот такая стратегия принята.
Человек достаточно высокопоставленный говорил о том, что, по сути, первая задача штурмов – выявить огневые точки. Прокатило – значит, пробились, заняли посадку. Нет – ну, значит, повыявляли огневые точки, поработали живцом. Такая массовая разведка боем…»
Советую изучить доклад внимательно: https://www.apn.ru/index.php?newsid=46219