>>435
Собственно ключевые для христианства понятие «греха» и «преступления», как отступления от подлинности жизни в концепции А.Г. Дугина получает прямо противоположное значение. Преступление и есть смысл и значение всего.
«Преступление, — особенно страшное преступление, — резонирует с природой человека, с ее фундаментальными пластами» - пишет А.Г. Дугин. В его концепции убийство и расчленение, непосредственно связанное с извращенным изнасилованием - ядро существования человека, его сущность. В этом контексте не так важно, кто кого мучает, важно что это происходит в неком сакральном измерении. «Неверно также делить главных действующих лиц преступления на жертву и палача. …Убийца и убиенный — полюса только в роковом, фатальном и неснимаемом, метафизически противоречивом дуализме. На самом деле, они — суть одно и то же» - утверждает А.Г. Дугин.
Насилие необходимо для приобщения к самой сущности бытия, познания высшего и духовного смысла жизни, потому что «мы возникаем в материи как результат расчленения, мы имеем шанс вернуться в дух только через такое же действие». Примеры этого самого необходимого расчленения, приводимые А.Г. Дугиным довольно характерны: «Духи варят неофита, стремящегося стать шаманом, разрывают его на много кусков, отделяют кости его скелета от мяса. Потом собирают заново. При этом в магическом ритуале часто повторяется одна деталь — восстановленный человек, «заново рожденный» не имеет более магической плоти. Он символизируется отныне черепом или скелетом. Он — только основа человека, его твердая вертикальная, осевая духовная часть. Мясо материи надежно счищено с костей души. …Такой же смысл у тибетского ритуала чод, где буддиста разрывают в чаше его собственного черепа дакини — женские духи, исполняющие роль посвятительниц. Они съедают тело неофита, истязают его, пока на месте человека не создается совершенно гладкое черное озеро. Это внеиндивидуальное черное озеро есть нирвана. Обретение истины».
И здесь мы подходим к еще одному важному моменту: для А.Г. Дугина между преступником и жертвой все же есть разница, но просто эта разница прямо противоположна той, которую вкладывают в нее представители христианской «профанской» морали. Преступник это бог, господин, жрец, посвященный. Жертва - раб или жертвенное животное, которое в процессе расчленения (инициации) приближается к сакральному смыслу «творения». Отсюда следует и образ маньяка, как жреца и господина, посвящающего раба в мистерии «темного Логоса» и тем самым дарующего ему более глубокий уровень существования. Так появляется логически следующая из его философии мысль Дугина о том, что «Чикатило — понятие внутренне, потому что он выражает какую-то обязательную, интимно-близкую, неразрывно связанную с глубинами подсознания фигуру. Это не человек, это фетиш, знак, голос человеческой психики. …Чикатило современник Диониса. Компаньон египетского бога Сета, соучастник великой мистерии индусских богов, принесших в жертву и расчленивших Праджапати — первочеловека». Ранее нами было показано, что Дионис или «темный Логос» – это и есть онтологическая противоположность Христа, победивший Люцифер или воцарившийся Антихрист. Утверждение том, что «Чикатило современник Диониса» в данном случае означает, что он существует с ним в одном сакральном времени перманентного расчленения жертвы, что собственно и раскрывается в следующем тезисе о том, что он, Чикатило, «соучастник великой мистерии индусских богов, принесших в жертву и расчленивших Праджапати — первочеловека».